Геологические были. Записки геолога - Гений Карпов

Время подошло к сеансу связи. Беляков сразу сел писать донесение. Через несколько минут получил распоряжение: «Ждите. Завтра вылетает комиссия. Сторожа задержите».

– Владимир! – Сразу окликнул конюха Беляков. – Завтра пораньше отравляйся в горный отряд, что стоит на речке Луговой, на двух лошадях! К вечеру привези сюда фельдшера Шаркову! Она там работает радиометристом.

– Николай Иванович! Андрей! – Повернулся он к лодочникам. – Вы пока оставайтесь здесь все! Нам лодки скоро понадобятся.

Утром обнаружилось, что сторож Фёдор исчез. День прошёл в тревожном ожидании. Доложили по рации наверх о побеге подозреваемого. К вечеру приехала Лида Шаркова. И только на третий день прилетела комиссия из разведрайона: майор Тугаринов – замполит начальника, и капитан-особист Лупейченко – из первого отдела. К ним в комиссию включили начальника партии и Шаркову.

Прошёл ещё день. Только на третий день комиссия из четырёх человек разместилась в двух лодках и отправилась вверх по реке. До Верхнекитатской базы добрались во второй половине дня. Их встретил совершенно трезвый Фёдор. Нарушив приказ начальника, он решил вернуться к себе. Побоялся: вдруг звери уничтожат труп, тогда как оправдываться!?

При осмотре тела погибшего признаков насильственной смерти не обнаружили кроме разбитого затылка и отсутствия большого пальца на левой руке. К прежним показаниям Фёдор добавил, что тогда шёл дождь, и что дед вышел из барака с ведром, но ведро исчезло. Видимо, его унесло водой. И высказал предположение, что дед направился по мокрому, отполированному водой, камню к воде и поскользнулся. Упал на спину и разбил себе затылок. Так и записали. При осмотре барака, где с ноября прошлого года жили кладовщик и сторож, особист Лупейченко обнаружил на нарах следы крови. Фёдор объяснил, что ещё в декабре дед колол дрова и нечаянно отрубил себе палец. Здесь, на нарах, они его перевязывали. Комиссия вырубила топором часть доски с пятнами крови и приложила щепу к делу. После формальностей тело предали земле. (Позже родственники перевезли его в село). Много времени отняла ревизия склада и проверка документации. Всё оказалось в идеальном порядке. Склад опечатали. Время было уже к вечеру. Решили заночевать.

После ужина посидели у костра. Было уже поздновато, когда отправились спать. Комиссия заняла левые нары, Фёдор – напротив. Сквозь сон Лида услышала: кто-то разговаривает. она приоткрыла накомарник, глянула – а это Фёдор стоит около трубы железной печки и что-то тихо говорит. А кому – не видно.

– Что-что? Повтори! Я не понял! – Проговорил он внятно.

Затем слегка постучал по трубе и снова начал объяснять какому-то собеседнику, куда надо подойти. У Лиды мурашки побежали по коже, сон пропал. В темноте она слегка толкнула соседа. Тут же проснулись все. Майор и капитан пытаются при лунном свете разглядеть, над чем там Федя колдует. Но тот тихо-тихо, как тень, вышел на улицу. Тогда все сразу сели. Шёпотом Тугаринов распорядился:

– Давайте по очереди дежурить! Он тут четыре ночи с трупом под окном ночевал. Может, чокнулся?

Дверь приоткрылась, и все мигом притворились спящими. Как позже рассказала Лида, никто в ту ночь уже не уснул. Все понимали, что имеют дело с каторжанином, а тут ещё и свежий труп недалеко закопан.

Утром без завтрака отправились на базу. Река на этом отрезке длиной почти тридцать километров в середине лета относительно спокойна, и вниз по течению плыть на лодке – одно удовольствие. На базе Лида Шаркова приготовила обед (Супруге Ивана Ивановича не доверили готовить для высоких гостей). Пообедали, закусили. Фёдора Тугаринов отправил с лодочниками вниз до Верхней Тридцатки как арестованного. Комиссия направилась к По-2, который стоял на острове, готовый к взлёту.

Конец ознакомительного фрагмента.